От рассвета до заката, или как мы снимали кино в Подбужье.
Суть сюжета вкратце: ездили вместе с киностудией Кварт снимать сюжеты о традиционном костюме с. Подбужье для фильма о русском костюме. Нас позвали туда в качестве консультантов, увидев фото с прошлой поездки с Русскими началами. Тогда снимали для книги (издает Белая гвардия).
Действующие лица: Агния Карпова – главный песенник и репортер
Аня Блаженова – костюмчик заказывали? Консультант к фильму, не иначе
Борис Крашенинников —фото и видеооператор
Игорь Сосенков – оператор
Роман - путе-водитель
Начать с того, что спутники наши оказались донельзя пунктуальными — в 6 утра мы уже выехали из Москвы. Поэтому, когда показалось солнце мы уже были далеко за Сухиничами, на подъезде. Естественно мой Ангел - путеблудитель и здесь сыграл с нами шутку. Поворот на Хвастовичи пролетели, зато доехали прямо до того места, с которого два лета назад началась наша с Агнией первая экспедиция по хвастовическим деревням. Решили на часик заскочить в с. Красное - с вечера стало известно, что Наталья Николаевна Гилярова пишет там местных бабушек. Бабушки на такие встречи обычно приходят в костюмах, и наших операторов это, конечно, заинтересовало, да и нам повидаться хотелось. Вышло на полчаса, да и то лучше б не заезжали. Дозвониться до Натальи Николаевны так и не смогли, в итоге свалились как снег на голову, чем вызвали явное недовольство... Так выходит, что начинать подбужские поездки с расстройств и недоразумений становится для меня плохим правилом. Но хорошее продолжение все искупает.
В эти выходные в Подбужье по дворам закалывали свиней. Здоровая розовая туша на смороженном снегу в синей тени сарая была первым, что мы увидели в деревне. Мужики соскребают сажу с боков увесистого хряка, нижний еще черный, его только опалили. От калитки пробита тропка, старый наст на дворе плотный, никем не тронут, и отливает как зеркало, отчего все цвета вокруг проступают еще ярче. Никогда не видела, как свиней колют, только этим летом в станице Березовской один раз попала на двор, где корову забили. Тоже в весьма экзотической обстановке — в ночи шла договариваться о бане для народа, темно уже совсем, еще идти куда-то далеко пришлось, а там, в глубине двора в свете какой-то чахлой лампочки эта туша. Тогда аж жутко стало! А в этот раз настолько ярко, настолько красиво все было, что первая реакция - «Камеру! Такой кадр!». Проехали вперед. Агла вернулась снимать хряка, а я пошла на охоту за костюмами. Охота моя состоит в том, чтобы местных бабушек упросить на время костюм дать, снять, сфотографировать. Хоть мы здесь и не первый раз, хоть все знают, что для дела надо, что вернем в целости, а все равно каждый раз упрашивать и изыскивать новые аргументы приходится.
Первой владелицы, Анны Петровны, местной знахарки, в каждом углу дома которой висит по пуку какой-нибудь травки от всякой болезни, дома не оказалось. Поговорили с соседкой. Вокруг звуки, звуки, звуки! Так здорово быть дилетантом. Все цепляет, на все ОХОТИШСЯ. У Анны Петровны на дворе очень вкусно хрустел снег и трепыхался флюгер, попискивая и похрипывая. Записала их.
Тети Дуси Брусовой тоже дома не оказалось, грозный и смешной ротвейлер мотался по двору на цепи, здорово звенел и гавкал. Поехали дальше.
Бабка Оля, наша вечная хозяйка, кажется, почти уже не смутилась нашему приезду. «А! Ну, ходи, ходи в хату! А мы тут вспоминали, што й то наши деуки давно не едуть...». «Наши девки»... Господи, как же хорошо быть НАШИМИ! Познакомили бабу Олю с операторами, развернули камеры, технику, тюки все свои. Работа пошла.
Работа простая: пробежать по домам, поздороваться, приветы передать и собрать нужные для съемок костюмы. Вещи все уже знакомые, не раз виденные, но каждый раз усматриваешь какую-нибудь новую деталь в них. В этот раз снимали опять вещи Катерины Воробьевой. Она когда-то пела в хоре, теперь бабкин чемодан хранят дочка с внучкой. Внучка Таня тихая, редкой красоты девушка. Таких уже не привыкла встречать в деревнях, тесно связанных с городом, чаще встретишь «девок и пацанов», замученных безделием, безвкусных и пошлых. Таня чистая, светлая… Ее уже снимали в прошлый раз, сегодня долго просить не пришлось, сговорились на утро воскресенья. На вечер субботы в школе был назначен вечер встреч, и выловить кого-то кроме бабуль не представлялось возможным. Вся деревня жила предвкушением этого События, грозившего перерасти в большую пьянку, из-за чего бабка Оля все не успокаивалась, пока Руслан, водитель, не отвел свою машину подальше от обочины.
Красный угол в доме бабы Оли приодели покраснее. К тому моменту уже привезли бабу Нюру, Миколиху, и они вдвоем с Волечкой руководили процессом замены рушников. Оказалось, что и в таком простом деле, как повесить рушники на Бога, есть свои каноны. Каждый рушник по особому укладывали, заламывали складки, разворачивали концы… Один на Бога, поверх икон, концами свели по бокам от полки, другой, сложенный вдвое по длине и заглаженный повесили на крюк слева от божницы, Третий хитро заложили за фотографии родни в большой раме, также слева от икон. В сенях нашлись старые сырые тканые половики. Застелили ими угол. Хата получилась о двух концах. На одном угол старинный, на другом современный, с телевизором, коврами по стене и прочими удобствами. Дочки бабу Олю не бросают, ремонт поделали, мебель всякую, диван, шкафчики… А с тех пор как в хату подвели газ, исчезла нужда топить печь. Как и костюм, она отжила своё. Как и костюм, ее хранят, не ломают. На память, для больших праздников, для московских гостей… Жить стало легче, но с этими удобствами исчезла та удивительная атмосфера деревенского дома, даже запах, протопленной хаты, старых вещей и тот не ужился, выветрился. И не то чтобы слишком много в хате вещей, или там захламленная она, нет. Но когда угол убрали по-праздничному, показалось даже, будто свет через окно охотнее входит. Вещей мало – свету много. Аскетичности мне, что ли не хватало…
На ходу продумывались сюжеты. Первой нарядили Агнию. Молодку отправили снег топтать. Как стали наряжать, поняли что нам не хватает черных обор, ни у кого не оказалось, пришлось и молодым повязывать онучи белыми, пеньковыми, по-старушечьи. Образ от этого конечно проигрывал, но выхода не оставалось. Второй рядили бабу Нюру. На ней снимали весь процесс одевания костюма. Не обошлось без войны. Бабка Нюра та еще лиса и артистка! Маленькая, жеманистая, наряженная в ядрено розовый или кислотно-зеленый платок, она – главный «частный коллекционер» на селе. Еще когда только создавался хор, бабка Нюра ходила по женщинам, которые костюмы уже носить перестали, но хранили, собирала вещи. И насобирала! Мне несколько раз уже удавалось заглянуть в ее закрома и каждый раз там отыскивались ТАКИЕ вещи! «Баба Нюра, а что ж ты раньше не сказала, что попояска есть?» - «Так ты ж не спрашивала!»… Вот и поди ты. Миколиха не только коллекционирует, но и подшивает, подновляет костюмы… В своем стиле, естественно. «Нате, девки, я вам поневу отыскала, носите» - протягивает она простенькую поневу со свеженашитой ярко-оранжевой веревкой по подолу. Стежки крупные, от души положенные, неряшливыееее!!! Вот и в этот раз воевали с ней за то, чтобы не одевать на съемку ее ядерные платочки. Едва удалось.
Вечером собрались у бабки Оли. Тетя Таня Духова (Румыниха), Оля и Миколиха. Пели. Сначала они втроем. Потом мы с ними. Тут же обнаружился вред от недавно выпущенной книжки с песнями села Подбужье. Книжк сама замечательная! Тамара Ситько – руководитель калужского ансамбля «Роща» постаралась наславу! Тексты с учетом диалекта, расшифровки нотные. Да вот бабушки «напрочь ничего не вспоминали». Ответ был на все один – там в книжке то написано… Ты Оль, ходи, поищи. Оля вставала, шла искать книжицу. Ругалась, что внуки увезли, и на том заканчивалось. Но старых песен все же попели. А вот с теми «новыми» для нас, которые записали в Москве от Лидии Исаковой, тоже бывшей из хора, ничего не вышло. Так вот и выходит – одного-двух человек нет – и песня умирает. Ее больше не помнят.
В воскресенье затопили бани, и по деревне пошел тот дровяной дух, которого так не доставало. Опять была беготня по людям. Агния отправилась на Шевелевку. В прошлый раз в сентябре она записывала там Евдокию Деревяшкину с бабкой Нюрой. Та раньше пела в хоре, но уже несколько лет не поет. А так хотелось собрать всех вместе. Так что задача была – уговорить – а это не из легких. Мы с Русланом поехали дальше по бабушкам, нужно было еще для пары сюжетов костюмы попросить.
К Прасковье Федоровне Волковой проезжей дороги нету, но на счастье оказалась хорошо протоптанная тропинка. Вместо положенных «пяти минут» шла к ней, наверное, час. Но так хотелось заснять и вдохнуть все, что попадалось по дороге. Белые гуси, белый снег, испещренный галочками их гусиных следов. Я все хочу сделать настоящие гусиные пушки, поэтому всех тамошних владельцев спрашиваю, не продадут ли пуха. Хозяйка этих гусей с беззлобным интересом смотрела, пока я снимала ее гусей. Невидаль тоже! Спросила и ее про пух. Она принесла узелок со смерзшимся пухом. «Пуховый лед». Недавно нащипали, только промыли и положили в сарае, вот он и смерзся. Потом, говорит, на печке высушу – будет хороший. После застревала перед каким то полуразрушенным плетнем, покосившемся сараем, старой конструкции, еще с соломой под шифером, над какими то следами… А кругом снег! Настоящий, тяжелый, просевший в оттепель. И настоящий снежный запах! Это надо в городе засидеться, чтобы все это жадно впитывать потом. Тетя Паша заметила издали, обрадовалась тоже. Дала платок свадебный для сюжета. Обещалась прийти, как корову подоит. Из всех бабушек она живет дальше всех, но всегда прибегает сама, если песни играть собираются. Прыткая!
Заехали за Агнией. Бабка Нюра машину увидела еще из окна. Когда я постучала, открыла уже при полном параде: «Поехали, что ли!». Заранее собралась, лиса! Агния была у Евдокии Деревяшкиной. Задала все возможные вопросы, упрашивала и так и сяк… Та ехать отказывалась. А по глазам видно, что хочется ей, но сомневается. Ходит так по хате, то с дедом со своим, то с Агнией переговаривается, из угла в угол перетаптывается. Пустила в ход последние аргументы. Мол раз такой шанс выпал, значит его нельзя упускать, да когда вы еще соберетесь. И про то, как важно это нам, не для проформы же, чтоб учиться записываем. Аргументов то много. И с той стороны, и с другой. В общем, вдвоем мы ее уговорили. Сами рады!!! Только согласилась – мы сразу притихли как коты, чтоб мышь свою не спугнуть, пока собираться будет. А собралась она как на парад. И дед рад был, отпустил погулять свою бабку.
Хор собрали у Духовых, а у бабки Оли продолжили съемки. Еще три сюжета – «молодка с коромыслом у колодца», «старуха с молодкой за прялкой», «окрывание невесты свадебным платком». За девку нарядили Таню Воробьеву, молодкой нарядили меня (Ох! Лучше б не делали, как я потом поглядела на записях), а старухой бабку Олю. Пока все собирали и одевались тучи разошлись и началась настоящая весна, с капелью, с ярким солнцем и метущимися облаками. Бегать по снегу в лаптях было не холодно, а радостно. Танюшу правда подзаморозили, пока гоняли по тропинке.
Сюжет с прялкой был «учебный». В том смысле, что баба Оля меня и вправду учила, как нитки сучить. Дома завела прялку, а как сучить никак не могла вспомнить. Не то выходило и все. Вот и потребовался мастер-класс.
Пока все снимали, бабушки у Духовых уже напелись, надо было развести всех, а нам собираться обратно. Правда когда к ним пришли, получилась классическая картина «Ну, по последней!». В итоге вместо одной последней песни спели еще десяток, успели поплясать, посидеть за столом с песнями опять же. Т.е оказалось, что все только разгулялись. Как же не хотелось расходиться, но водитель скомандовал отъезд. Сборы, прощания, песни, пока всё и всех развозили – уже и 6 вечера.
Вот и все. Надо было довезти еще бабу Нюру, места в машине не осталось, и до бани шли с Новоселовки пешком. Выдержки хватило ровно на три шага. «Ой уда-а-ри-гила тревога, да ударила тревога!» - Агла запела. С этой песней сено гребли. Мы за два дня нагребли хороший вкусный стог фольклорного сена. Песня разлеталась галками, путалась в ракитах, а когда вместе с дорогой повернула на закат рванулась и раскатилась по неровному широкому полю. С этого места далеко видать соседние хутора большого Подбужья: Сусоевку, Алешинку, «Москву». и петь широко, легко, так как должно. С Шевелевки возвращалась наша машина. Допели. Дошли. Когда уезжали по левому боку еще краснело небо.
Анна Блаженова.
Организация и участие в съемках научно-просветительского фильма о русском костюме киностудии "Кварт" в с. Подбужье Калужской обл. |
